Сущность ученичества

Ибрахим аль-Каззаз рассказывал, что в юности он очень хотел присоединиться к обучающему мастеру. Он разыскал мудреца и попросился к нему в ученики.

— Ты еще не готов, — сказал учитель.

Но молодой человек настаивал.

— Что ж, хорошо, — согласился мудрец, — я научу тебя кое-чему. Сейчас я отправляюсь в паломничество в Мекку. Если хочешь, пойдем вместе. Ученик был в восторге.

Итак, они собрались в дорогу. Но перед тем как тронуться в путь, мудрец сказал: «Отныне мы с тобой спутники, и потому один из нас должен руководить, а другой — повиноваться. Какая роль тебе по душе?»

— Руководите мной, я буду повиноваться, — ответил юноша.

— Пусть будет по-твоему, если ты знаешь, как повиноваться. Путь их лежал через Хиджанскую пустыню. С наступлением темноты они расположились на ночлег. Вдруг полил сильный дождь. Мастер поднялся, достал кусок материи и, натянув ее в руках, стал им укрывать юношу от дождя.

— Но ведь это входит в мои обязанности, — запротестовал Ибрахим.

— Я приказываю позволить мне укрывать тебя, — прервал его мудрец.

Утром ученик сказал: «Если вы не возражаете, сегодня я буду руководить». Мастер согласился.

— Пойду соберу немного хвороста для костра, — сказал молодой человек.

— Ты не должен этого делать. Я сам принесу хворост, — сказал мудрец.

— Я приказываю вам остаться здесь, пока я буду собирать хворост.

Но мудрец возразил:

— Подобные занятия не для тебя, ибо принципы ученичества не согласуются с тем, чтобы подчиненный позволил руководителю обслуживать себя.

Вот так каждый раз мастер демонстрировал молодому человеку, что такое ученичество.

Они расстались у ворот Святого Города. Встретившись с мудрецом позднее, юноша пристыженно потупил взор.

— То, что ты узнал тогда, — сказал старец, — открыло тебе до некоторой степени сущность ученичества.

Ибрахим аль-Каззаз так определяет суфийский путь:

Эта история в драматизированной форме подчеркивает, что действительные взаимоотношения между учителем и учеником весьма отличаются от того, что думает о них будущий ученик. Каззаз был одним из великих мастеров древности, и это утешествие приводится в книге Худжвири «Раскрытие скрытого за завесой», которая представляет собой самый ранний из дошедших до нас трактатов по суфизму на персидском языке.