Сказка о том, как солдат со службы возвращался

Отгремели последние залпы войны. Солдаты возвращались домой. Кто калекой безруким или безногим, кто с животом простреленным. Солдату Ивану повезло. Шёл он здоровый, бодрый и весёлый. Только не близким был путь. Через страны чужеземные, через горы высокие и леса дремучие. У солдата в кормильцах добрые люди да ружьё солдатское. Где пирогами угостят, где дичь подстрелит. Долго ли, коротко ли шёл, сбился с дороги незнакомой и забрёл в дремучий лес. Ивану всё нипочём — идёт, песни солдатские поёт, через буреломы перепрыгивает, да кусты непролазные шашкой рубит. Пока шёл начало смеркаться. Пора бы уже и о ночлеге подумать. Но где ночевать в лесу дремучем? Если шинельку на земле постелить, то дикие звери могут заживо съесть. Если на дерево забраться, то можно во сне с дерева упасть. Пока размышлял солдат как лучше устроиться, вдруг глядит, вдалеке свет виден.

— Ох, и везёт же мне, — подумал солдат, — чтобы мне никогда табачку не нюхать, если это не избушка лесника!

И пошёл солдат на огонёк.

Годы войны не прошли для Ивана даром, сделали его осторожным и смекалистым. Благодаря солдатской смекалке невредимым остался. Идёт солдат тихонько, песен уже не поёт. Подкрался к избушке и в окно — зырь... Хата, как хата, такая же, как в его родной деревне. Печь, стол резной посреди комнаты, вокруг стола стулья стоят, вроде как гостей ждут. Но только ни гостей, ни хозяина не видно. Кто же лучины зажёг?

Постучал в окно — никто не откликнулся. Толкнул дверь — не заперто. Решил войти.

— Люди добрые, крещёные, приютите странника на ночлег!

Тишина. Повернулся на право, чтобы на образа перекреститься, а образов то и нет.

— Э-э! Да тут видать нехристи обитают! Вроде давно уже землю басурманскую покинул, по крещёной земле иду, крещёных людей по дороге встречаю. Ну чтобы изба без образов...

Но не беда. Не боится Иван нехристей, много он их повидал, многие голову свою сложили от солдатской пули, много кровушки басурманской с сабельки травкой вытирал. Бросил мешок в угол, постелил шинельку на сундуке, да улёгся. От усталости сразу уснул крепким мужицким сном. Спит, похрапывает, и снится ему его родная деревня. Видит он своё подворье, на подворье старушка в белом платочке. И не старушка это вовсе, а мамка Ивана.

— Иван, сынок, много лет я тебя ждала, истосковалась. Померла вот, не дождалась тебя, ты уж не обессудь. Никогошеньки у тебя из родных не осталось. Хата покосилась, земля бурьяном заросла, как и могилка моя. Ты один живой из нашего рода, войну страшную пережил, пули не убоялся. Но может душу православную сила нечистая погубить. Проснись, Иван. Проснись, сынок. Проснись...

От такого сна Иван проснулся и видит, что хата уже не пустая, а заполнена силой нечистой. Вокруг Ивана стоят черти рогатые. Вместо носа у них рыло свиное, сами чёрные, лохматые. Бьют хвостами по полу, хотят душу невинную загубить.

Не робкого десятка Иван. Схватил крест на груди.

— Ну-ка твари паршивые, кто из вас креста не убоится? — И начал крестом размахивать.

Зашипели черти, плюются. Отступили на шаг. Тут один чёрт и говорит:

— Что же ты человек крещёный, а в избу чужую без спроса вошёл?

— Будет с меня ещё у погани разрешение спрашивать. — отвечает Иван.

— Ты, Иван не шуми, крестом не размахивай, коль зашёл к нам, так сыграй с нами в карты.

— С вами? Ха! Да мне в карты не впервой играть. Уж православный всегда нечисть обыграет.

— Ну и хвастун ты, Иван. Ты зря не хвастайся. Три раза карты раздадим, коль три раза обыграешь нас, то проси, что хочешь. Но если хоть один раз проиграешь... Разорвём твоё тело, а душу твою варить в котле будем вечно .

— По рукам! Но только руку свою я такой мерзости не подам.

Сели за стол, черти раздали карты. Играют час, играют второй. То черти одолевают, то солдат.

— Эх, матушка, — думает Иван, как бы мне нечисть одолеть?

Вдруг слышит голос еле слышимый. Не со стороны, а как бы из самого себя:

— Иванушка, с бубней зайди.

Делает Иван заход с бубней и выигрывает у чертей.

Ругаются черти, плюются, копытами топают.

— Ладно, обыграл ты нас, но это ещё не вся игра. Это ты с детьми нашими играл. Завтра будет всё по-взрослому.

— Эх вы, нечисть немытая, но хоть отдохнуть мне сегодня дадите? А ну-ка убирайтесь восвояси. Спать хочу.

Черти мгновенно исчезли, а Иван снова улёгся на сундук. И только сон его начал одолевать, как вдруг... Кто-то его теребит за плечо.

— Иван, проснись.

Открыл Иван глаза и видит перед собой чертовку страшную.

— А ты, что тут делаешь? Уговора не знаешь? Пошла прочь!

— Не гони меня, Иван, лучше выслушай. Не чертовка я, а прекрасная принцесса...

— Ха! Да, чтобы мне последнюю понюшку табака просыпать, если ты не уродина поганая!

— Нет, Иван, не уродина. Я дочь царя тридевятого царства, самая красивая из его дочерей. Заколдовала меня ведьма злая, а снять колдовские чары может только человек крещёный, который не побоится прочесть книгу колдовскую. Вот она эта книга.

Как по волшебству в лапах чертовки появилась огромная пыльная книга.

— В книге три части и читать надо её три ночи не отрываясь и не оглядываясь. Если оглянёшься или оторвёшь глаза от книги, то сам превратишься в нежить.

— Если ты и впрямь красавица, то я хоть месяц читать готов. Истосковался я без женщин на войне. Почему бы не рискнуть? В нашем деле солдатском риск дело привычное. Давай свою книгу.

Вот уже книга в руках Ивана, а чертовка словно испарилась.

— Ну и дела. Хорошо, что наш дьякон грамоте меня обучил.

Открыл солдат книгу и начал читать.

Читать то читает, но помнит, что глаз от книги отрывать нельзя. И видится ему, что полк его в атаку идёт. И вот кривая турецкая сабля над головой его поднята... Велико желание глянуть на турка, отмахнуться от него, да нельзя. Помнит Иван указания.

Вот падает его раненый товарищ:

— Иван, помоги, не бросай друга, глянь на мои раны, протяни руку.

Защемило сердце, хочется на выручку прийти, а нельзя. Помнит Иван указания.

Пули свистят мимо, Иван читает, головы не поворачивает. Закончил главу, наступило утро и Иван уснул мертвецким сном.

Когда стемнело черти стали просачиваться в избу из всех щелей и из-за печки. Уселось за стол старшее поколение чертей, раздали карты. Снова игра долго идёт. Ещё тяжелей Ивану чертей одолеть.

— Матушка, снова меня черти обыграть хотят, что мне делать? — думает Иван.

И тут снова тихий матушкин голос, как будто изнутри самого себя:

— Сынок, черти карты твои видят насквозь. Прижми их к орденам своим и прикрой ладошкой.

Прикрыл солдат карты, прорезал в пику и обыграл чертей.

— Ну ничего служивый, завтра мы отыграемся!

Затопали копытами и исчезли.

Прилёг солдат на сундук, но не спит, ждёт чертовку.

И вот она появилась. Но чертовкой она была ровно на две трети. Голова и туловище бесовские, а ноги как у молодой девушки. Иван даже залюбовался.

— Спасибо тебе, Ванюша, сегодня читай вторую главу. Да помни, чтобы тебе не примерещилось, не открывай глаз от книги.

Снова книга оказалась в руках солдата, а чертовка испарилась.

Начал Иван читать. И видится ему чаща непроходимая, болота топкие. Идёт он сквозь заросли, а вокруг полно всякой нежити. Упыри с вурдалаками пугают, русалки щекочут, оборотни вой поднимают. Все норовят Ивана на кусочки разорвать. Только читает Иван, не отрывая глаз, ибо помнит указание.

Вот солнечный лучик пробился в окошко и Иван снова уснул крепким сном. Проспал до вечера. Как только стемнело, черти опять из щелей повылезали.

— Готовься, Иван, сейчас с тобой наш самый главный чёрт играть будет.

Затряслась изба, черти помоложе в углы забились. По Ивану дрожь страшная пробежала. Вылезает из-за печи самый главный чёрт. Огромный, седой, борода косматая, рога обломаны. С ним рядом маленький анчутка. Оба идут, похрамывают. У анчутки правого копытца нет, а у главного чёрта обеих глаз.

— Здорова, служба! — Прохрипел чёрт.

Иван поборол в себе страх еле-еле. Негоже русскому солдату свой страх врагу показывать.

— Здорова, чёрт. Как же ты слепой в карты играть будешь?

— Вот мои глаза, — показал чёрт на маленького анчутку, — а как проиграешь я твои глаза себе вставлю.

При этих словах черти завизжали от радости.

Сели за стол, раздали карты. Не идёт Ивану карта, проигрывает. Черти рожи корчат, визжат, хвосты в узелочки завязывают, изображают, как солдата на части рвать будут. Старый бес невозмутим, анчутка ехидно улыбается.

— Одолеет меня нечистая сила, — думает Иван, — разорвут на части, будет душа моя маяться без христианского покаяния. Что же мне делать матушка?

Не слышно матушкиного голоса. Глядит на карты, а они масть меняют, у пиковой дамы рожа бесовская появилась. Как живые карты в руках Ивана, надсмехаются над ним. Понял Иван, что чёрт нечестно играет. Тут не иначе как колдовство. Начал молитвы читать. И вдруг слышит голос матушки:

— Иванушка, сынок, черти карты околдовали. Спрячь их от глаз бесовских и перекрести.

Спрятал Иван карты под стол и обложил крестным знамением. Карты в тот час превратились обычные. И смотрит Иван, что раскладец то у него совсем не плох. Собрался с мыслями и обыграл чёрта.

Что тут началось. Поднялся жуткий свист. Черти забегали, рогами о стены бьются, ругаются на чём свет стоит, плюются и визжат жутко. Старый чёрт подал знак и сразу наступила мёртвая тишина.

— Ну что же, служивый. Одолел ты меня. Перехитрил старого. Остаётся мне обещание исполнить, могу серебром одарить, могу золотом — говори, что желаешь и уходи с миром.

Солдат хотел, чтобы черти свезли его на родину, но тут вспомнил, что не дочитал книгу, не расколдовал принцессу.

«Если нечисть слово держит, то мне православному тем паче надо слово сдержать и спасти принцессу», — подумал солдат. А в слух сказал:

— Дозвольте мне до утра в вашей хате заночевать, а утром путь укажите.

— Невелико твоё желание, — сказал старый чёрт, — ну пусть будет по-твоему.

Щёлкнул хвостом и все черти мгновенно испарились.

Снова солдат ожидает принцессу. И вот она появляется. Только голова у неё бесовская, а всё тело молодой девушки. Опять любуется Иван, но на голову не смотрит.

— Спасибо тебе, Ваня, что не покинул меня. Осталось тебе одну главу прочитать. Но это будет самая страшная глава. Помни мои указания, не отрывай взгляда от книги. — Сказала и растворилась в воздухе.

Начал солдат читать книгу. Вот он опять пробирается через болота, русалки тянут его за ноги в топь, сверху налетают коршуны и клюют его в голову. Но он пробирается дальше и дальше. И вот видит он свою родную хату. А на пороге стоит мамка, улыбается ему и говорит:

— Вот сынок ты и дома. Хватит читать, давай к столу, я тебе пирогов напекла.

Хочет Иван, бросить книгу, обнять мамку, но понимает, что нельзя, помнит указания.

— Чай, сынок, ты мне не рад? Не хочешь обнять свою матушку?

И снова велико желание бросить книгу и кинуться в объятия матушки. Еле сдержался. Матушка снова протягивает руки и обнимает Ивана, только это уже не матушка, а скелет с пустыми глазницами. Кости сжимают горло Ивана, он хочет прочитать молитву, но знает, что нельзя оторваться от книги. Тут солнечный свет падает на скелет и он рассыпается. Иван закончил читать книгу. Вместо скелета появляется девушка, необычайной красоты. У Ивана дух перехватило посильнее, чем при виде нежити. Хочет сказать слово, но не может.

— Расслабься, Ваня. Я Елена, дочь царя тридевятого царства. Три года я прожила среди чертей. Ты спас меня, Ваня, от чар колдовских и теперь можешь на мне жениться. Только выбираться отсюда нам надо поскорей. Если в течении семи дней, я не успею появиться в своём царстве, то заклятие снова возымеет силу. И я снова превращусь в чертовку.

От избушки чертей до пристани было два дня ходу. Старый чёрт не обманул, ветки деревьев нагибались, показывая дорогу путникам. К вечеру Иван со своей спутницей дошли до хутора на берегу речки и попросились на ночлег в первой же хате. Хозяйка избушки впустила путников. Это была молодая красивая девушка с длинными распущенными волосами. Она была немая. Иван с Еленой и подумать не могли, что это была не просто девушка. Отведав скудный бедняцкий ужин путники улеглись спать. Поутру Иван проснулся с сильным жаром. Его лихорадило. В то давнее время на пароход не пускали больных, а пароход ходил только раз в год.

— Уплывай без меня, — сказал солдат Елене, — пройдёт год, я приеду в твоё царство и найду тебя.

Как не хотелось, Елене оставлять Ивана в бедняцкой хижине, но делать было нечего. Надо было спешить, чтобы снова не превратиться в чертовку. Попрощалась она с Иваном, поблагодарила девушку и пошла дальше одна. Иван остался до полного выздоровления в избушке у девушки. Девушка эта была утопленницей. Утопилась она из-за несчастной любви в канун праздника Ивана Купала. Раз в три года в это время водяной отпускал её пожить на берегу. Если девушку полюбит мужчина и проживёт с ней три года, то тогда водяной навсегда отпустит её домой. Вот и решила она напустить чары на солдата, чтобы он в неё влюбился.

Очнулся солдат от лихорадки и не помнит ничего.

— Кто ты? — Спросил солдат.

В ответ русалка скромно прикрыла своими волосами лицо. Дивная красота девушки сразила бравого солдата и он влюбился в неё. Прожили они девять месяцев и у них родился сын. Иван рад — радёхонек, с сыном играется, женой не налюбуется. Про Елену даже не вспоминает. И вот снова приближается купальская ночь. Иван с сыном забавляется, русалочка избу метёт. Вдруг видит Иван в небесах птица Гамаюн пролетает, кому-то счастье несёт.

— Уж не мне ли счастье несёшь?! — крикнул солдат.

— Тебе, — отвечает Гамаюн, — только не здесь твоё счастье, Иван! Счастье твоё в тридевятом царстве! Только можешь ты его потерять. Поспеши!

Иван всё сразу вспомнил. Вспомнил Елену прекрасную, вспомнил, что обещание дал жениться на ней. Понял он, что немая девушка наслала на него лихорадку и окутала своими чарами. Положил Иван сына в люлку взял свой вещмешок и заспешил на пристань. Русалка схватила дитя и за ним. Жалко Ивану русалку, но ведь сама она была виновата, что поступила с ним нечестно.

Сел Иван на пароход, трап откинули. Русалка на берегу упала на колени, вскинула руки к небу. Всем видом кричит, но звука не произносит. Отчалил пароход, утопленница схватила ребёнка и разорвала на две части. Одну часть в воду бросила вслед пароходу, вторую к груди прижала. Защемило у солдата сердце, что он скажет Елене про то, как жил без неё? Есть ли ему оправдание?

С такими чувствами приплыл Иван в тридевятое царство. Постеснялся сразу идти в царский дворец. Да и кто пустит его оборванца? Решил деньжат подзаработать, приодеться, чтобы предстать красавцем пред ясные очи царевны.

Устроился работать в лавку. Помогает торговать ситцем да мехами. Видит хозяин, что Иван мужик старательный, за всё берётся, везде успевает. Стал доверять Ивану, как сыну. Дела у них пошли в гору, стал хозяин богатеть и Ивана не обижает. Вот однажды собрался купец за товаром ехать и говорит Ивану:

— Уеду я надолго. Вот тебе, Иван, все ключи. Полностью распоряжайся всем товаром, пользуйся всеми складами. Только одну дверь не открывай, которая в самом дальнем углу подземелья.

Работает Иван без отдыху, но постоянно гложет его мысль — почему нельзя открывать дальнюю дверь? Что там прячет купец такого, что дороже всех его товаров и денег?

В это время в тридевятом царстве объявили траур. Каждый год в царство повадился прилетать Змей Горыныч и грозится сжечь царство, если ему не отдадут самую красивую девушку. В этом году выбор пал на царскую дочь Елену. Царь отдал приказ: «Тому, кто спасёт царскую дочь от Змея Горыныча, отдам дочь в жёны и полцарства в придачу». Не нашлось в царстве храбрецов, способных одолеть Змея. Только царский повар, жадный, хитрый и хвастливый начал бахвалиться, что одолеет Змея Горыныча и получит царскую дочь с приданым. Не верил царь своему повару и поэтому, дабы спасти своё царство, решил расстаться с дочерью.

Всё царство словно вымерло в ожидании прилёта Змея Горыныча. В лавку перестали заходить покупатели. Иван закрыл торговлю и решил готовиться к сражению с Горынычем. Наточил свою солдатскую саблю, почистил солдатское ружьё. Захотел сделать себе латы и спустился в подвал, чтобы найти нужный материал. Дошёл до дальней двери.

— Да неужели я так и погибну, не узнав, что таится за этими дверями?

И решил солдат открыть двери.

Еле-еле провернул ключ в замке, налёг плечом — двери со скрипом медленно открылись. Спёртый воздух ударил в нос, выставив керосиновую лампу вперёд, солдат шагнул за двери. Всё было покрыто пылью и паутиной, видать давно не ступала сюда нога человека. Солдату стало страшнее, чем в лесу с чертями. Лампа не могла осветить всё помещение, всматриваясь в даль, Иван ничего не видел, кроме огромных пауков, плетущих свои густые паутины.

— Ну и ну, — подумал Иван, — куда же я так дойду?

Шаг за шагом он шёл в неизвестность. Вдруг солдат услышал не то крик птицы, не то жалобный стон. Солдат остановился и прислушался — тишина. Но, через несколько секунд странный звук повторился более явственно. Солдат пошёл на звук. Звук раздавался всё громче и громче. И теперь он отчётливо слышал, что это стон. Уходящий вдаль свет от лампы внезапно отразился от стены и перед Иваном предстала страшная картина. К стене были прикованы три богатыря. Тяжёлые цепи обвивали их руки и ноги. Головы их склонились к груди, а из груди изредка раздавались протяжные стоны.

Иван достал свою флягу и дал испить из неё первому богатырю.

— Спасибо, Иван. — сказал богатырь едва шевеля губами. Затем Иван напоил второго и третьего богатыря. Когда живительная влага возымела действие богатыри пришли в себя и вот что они поведали:

Отец наш погиб в бою со Змеем Горынычем. В тот же вечер родился первый из нас. Нарекли его Вечоркой, второй родился в полночь и нарекли его Полуночкой. Третий родился на утренней заре и назвали его Зорькой. Сила отца передалась нам и утроилась. Всегда мы вместе воевали с врагом и силой нечистой. Дрожали враги от нашей удали. Не могли нас силой одолеть, так взяли хитростью. Заманил нас колдун, мужичок сам с ноготок, в пропасть. Не успели очнуться от падения, как слуги его верные сковали нас по рукам и ногам. Вот так и стоим к стене прикованные тридцать лет и три года. Не жить, не умереть не можем по-христиански. Но теперь видно час наш настал. Захорони нас, Иван, как людей православных, а мы в долгу не останемся.

— Возьми под моей пяткой свисток медный, — сказал Вечорка, — как свистнешь в него, появится пред тобою конь крылатый в медной сбруе. Доспехи медные, которые меч не рубит, и медный меч. И сила твоя удвоится.

— Возьми свисток серебряный, — сказал Полуночка, — как свистнешь в него, появится пред тобою конь в серебряной сбруе. Доспехи из серебра, которые меч не рубит и пуля не берёт, и серебряный меч, который рубит за двоих. И сила твоя утроится.

— Возьми свисток золотой, — сказал младший брат Зорька, — как свистнешь в него, появится пред тобою конь в золотой сбруе. Доспехи богатырские из золота, которые меч не рубит, пуля не берёт, которые в огне не горят и в воде не тонут. Появится и меч золотой, который за троих рубит. А сила твоя в десять крат больше станет. Только запомни, Иван, силой своей не хвастай и во вред людям не обращай. Иначе пропадёт твоя сила и ты вместе с ней. Теперь выполни своё обещание, выкопай три могилы и сколоти три креста. Нам теперь умереть не страшно, знаем мы, что дело наше жить будет.

Склонили братья голову и померли. Иван всё сделал, как обещал. Похоронил богатырей в земле сырой, поставил кресты над могилами. Сам снова в лавку вернулся.

К вечеру повели царскую дочь Елену в пещеру. Пещера эта была в огромной скале над морем. Оставили её одну-одинёшеньку, а сами во дворец вернулись и рыдают от горя. Челядь царская насмехается над поваром.

— Уж не с кухонным ли ножом ты на Змея пойдёшь?

Делать повару нечего, взял он нож и пошёл к скале. Спрятался у её подножия и дрожит от страха, как лист осиновый. Вдруг земля затряслась, небо потемнело, на море волна пошла — это Змей Горыныч к тридевятому царству за своей добычей летит.

В это время солдат взобрался на скалу, свистнул в медный свисток и появился перед ним конь в медной сбруе. Надел Иван доспехи медные, взял в руку меч. Прилетел змей трёхглавый, огнём дышит, принцессу из пещеры когтищами своими достать норовит.

— Эй, ты, чудище трёхголовое! — Закричал Иван. — Не видать тебе принцессы. А мне больше табачку не нюхать, если я тебе твои головы не порублю.

Изрыгнул змей поток пламени и бросился на Ивана. Иван на коне своём то в облака взлетит то на землю рухнет и всё мечом машет. Замахнулся раз — нет одной головы у змея. Замахнулся второй — и вторая с горы скатилась. Потом и третью солдат одолел. Отрезал змеиные языки, поднял большой камень, положил змеиные языки под камень. Вывел принцессу из пещеры, сам на коня…. и ускакал. Не узнала его Елена в латах и с лицом закопченным.

Повар всё это видел, выглядывая из-за скалы. Выбежал, выпачкал одежду и нож в кровь, лицо сажей испачкал, прицепил к поясу змеиные головы и бегом во дворец. Кричит, что победил он Змея Горыныча и требует Елену себе в жёны, а главное — пол царства. Царское слово закон. Коли дал царь слово отдать дочь за победителя Змея Горыныча, то так тому и быть.

Пришла опечаленная Елена к царю и молвила:

— Батюшка, всем сердцем я тебя люблю и знаю, что царское слово крепче всего на свете. Но не могу я выйти замуж за противного повара. И не верю я, что это он Змея победил.

— Как же не верить, доченька? — отвечает царь, — ведь кровью змеиной повар пропитан, и головы принёс в доказательство. Придётся слово даденное держать. Готовься к свадьбе.

И повелел царь в воскресенье свадьбу отыграть. Только закипела работа во дворце, как вдруг солнце затмилось, стало темно совсем, это снова Змей Горыныч летит, только другой — о шести головах. Подлетел к скале, где его младший брат погиб и зовёт победителя брата на смертный бой. Из ноздрей его при каждом крике пламя пышет. Грозится всё царство спалить, если обидчик на бой не выйдет.

Вызывает царь повара к себе и просит, чтобы тот снова змея одолел. Затрусились у повара поджилки, но он вида не подаёт, а только хвалится.

— Победил трёхголового, одолею и шести.

Взял свой нож и пошёл к скале. Затаился и ждёт. В это время свистнул солдат в серебряный свисток. Явился пред ним конь в серебряной сбруе. Одел солдат серебряные латы, взял серебряный меч и выехал на бранное поле. И начался бой страшный. Вот уж и солнышко зашло, а победителя нет. Змей огненные факела на солдата посылает, хвостами бьёт в доспехи рыцарские. Солдат обороняется и при случае налетает вихрем на Змея. Раз — и нет сразу двух голов, Змею такая рана не страшна, он и дальше солдата огнём жалит. Обманул солдат змея, запрыгнул ему на спину и снёс ещё две головы. Ударил змей хвостом, выбил солдата из седла. Упал солдат, а змей двумя головами к нему склонился, чтобы разорвать его на части. Солдат набрал пригоршню песка и бросил её в глаза Горынычу. Змей закричал, а солдат с размаху рубанул обе головы, да так, что отлетели они прямо к тому месту, где повар прятался. Подошёл солдат к головам, отрезал языки и снова под большой камень уложил, а сам ускакал. Повар обрадовался, что остался незамеченным, собрал головы, повесил их вокруг пояса, перемазался в кровь и сажу и зашагал во дворец с уставшим видом.

Принёс головы во дворец и бросил их к ногам царевны. Елена на повара даже не взглянула. Пришла к батюшке и снова просит:

— Милый мой батюшка, не могу я за повара выйти. Слово дала я Ивану. Только его жду. Как он там, горемычный, оправился ли после своей болезни?

Слёзы на глазах у старого царя. Но царское слово закон. Быть свадьбе.

Не успели гостей созвать, как снова земля задрожала. Без ветра тучу несёт чёрную, без дождя молнии в небе блещут. Летит Змей двенадцатиглавый, молнии мечет, когтями медными блестит, требует обидчика на бой смертный. Снова царь умоляет повара вступиться за родное государство. Повар трусит, но назад дороги нет, а к скале дорога протоптана. Пошёл и спрятался за скалой.

Горожане окна и двери закрыли, детишек малых попрятали. Ни кто на свет носа не кажет. Есть один лишь человек, способный Горыныча одолеть. Свистнул Иван в свисток золотой. Появился пред ним конь с золотой сбруей, надел Иван золотые доспехи, взял меч золотой и ринулся на Змея вражьего. Вот уж солнце зашло за край земли, а солдат со Змеем всё бьются. То в облака взлетят, то в море падают. Не тонет Иван в доспехах волшебных, не горит от пламени змеиного. Рубит головы без устали. Вот уж ночь прошла, бьётся солдат изо всех сил. По колена конь Ивана в крови змеиной. Не хочет земля впитывать кровь неверную, не христианская это кровь. Вот уж снова вечер, конь уже завяз по горло в крови. Змей снова атакует, налетая со стороны солнца.

Т-пру! — Крикнул Иван. И вдруг Змей остановился. Не растерялся солдат. Взмахнул мечом и снёс последние три головы. Змей Горыныч замертво свалился. А Иван, как и в прошлый раз, отрезал языки, и спрятал под большой камень.

Поваришка вылез из своего укрытия, собрал головы, связал их, взвалил на плечи и поплёлся во дворец. Во дворце радость великая. Трубы трубят, барабаны бьют, встречают повара по-царски, со всеми почестями. Бросил повар головы к ногам царевны. Елена на этот раз не ушла, а горько разрыдалась. На столько повар не мил ей, что победа над Змеем Горынычем без радости была.

Вот уже к свадьбе всё готово. Гости из стран заморских съехались на свадьбе погулять и на героя поглядеть. Повар сменил свой фартук на кафтан царский, и корону вместо колпака примеряет. Народ ликует, славит повара. Только Елена горюет, сердцем чует подвох. Вот так в слезах и пошла она на змеиные головы взглянуть. Глядь... а в пастях языков нет. Как же может быть такое? Куда языки делись? Пошла она и рассказала об этом царю. Повелел царь покликать повара. Повар не спешит, он уже сам почти царь. Осталось только под венцом постоять и мёда за свадебным столом отведать. Пришёл к царю, уселся рядом и усы рукой крутит.

Не понравилось царю бахвальство повара, да куда деваться — почти зять. Слово дал, теперь терпи, иначе народ не поймёт.

— Расскажи-ка мне, как ты головы рубил? — спрашивает царь.

Повар начал в очередной раз рассказывать о своём подвиге.

— А скажи, куда языки змеиные дел? — перебил его царь.

— Языки я под камень запрятал. — отвечает повар.

— Ну-ка, пойдём, покажешь, где они лежат.

Повёл повар всю свиту, гостей и царя с царевной к скале. Чёрная кровь повсюду, вороньё змеиные туши клюёт. Смердит на версту.

— Вот под этот камень я языки спрятал, — указывает повар, вели своим солдатам поднять камень и сам всё увидишь.

— А когда ты под камень языки складывал, его тоже солдаты поднимали? Вот ты подними и покажи нам свои трофеи.

Понял повар, что он разоблачён. Бегает вокруг камня, тужится, но даже сдвинуть его не может. Выбился из сил упал на колени и начал пощады просить. Рассказал, как всё было на самом деле.

— Кто же сможет этот камень поднять? Кто настоящий герой и спаситель? – спросил царь.

Тут из толпы вышел бравый солдат, подошёл к камню, поднял его и отбросил в сторону.

Елена узнала своего жениха и счастливая бросилась ему на шею. Так на шее и висит до наших дней. А свадьба таки состоялась. Царская была свадьба, три недели гуляло и веселилось всё тридевятое царство. Не захотел Иван в приданое пол царства. Забрал Елену и уехали они к нему на Родину, туда, где могилка мамкина, где родная хата. Построил Иван новую хату, а Елена родила ему много детишек. Все они любили своих родителей и своё Отечество. И любой из них мог бы защитить Родину от Змея Горыныча и прочей нечисти.

6.05.2005 год.