Маруф-башмачник

Жил некогда в городе Кашре башмачник Маруф со своей женой Фатимой. Эта ведьма — сущая ведьма! — так издевалась над ним, воздавая ему за добро, что стала казаться бедному башмачнику исчадием ада и воплощением самого упрямства.

Однажды, доведенный до крайнего отчаяния ее жестокостью, Маруф убежал в старый разрушенный монастырь за городом и взмолился:

— Господи, пошли мне избавление, помоги мне подальше уйти от нее и обрести желанный покой и надежду.

Он провел в молитве несколько часов, и тут произошло чудо: из стены вышло существо огромного роста и страшной внешности, которое, несомненно, было Абделем, «измененным» — человеком, развившим в себе особые способности, намного превосходящие способности обычных людей.

— Я Абдель Макан, служитель этого места, — проговорило видение, — чего ты хочешь?

Маруф поведал о своем горе, и тогда Измененный посадил его к себе на плечи, и они полетели по воздуху с невероятной быстротой; очнувшись через несколько часов, Маруф увидел, что уже рассвело. Он находился в прекрасном и богатом городе на самой границе с Китаем. Какой-то горожанин остановил его, бесцельно слоняющегося по улицам, и спросил, кто он и откуда. Маруф начал рассказывать свою историю, и, когда дошел до чудесного перелета по воздуху, толпа зевак, окружавшая его, стала над ним потешаться и бросать в него камнями и палками, обзывая его сумасшедшим и мошенником. Чернь насмехалась и издевалась над несчастным башмачником, как вдруг какой-то купец, проезжавший мимо верхом на коне, крикнул: «Эй вы, стыдитесь! Чужеземец наш гость, а вы попираете священные законы гостеприимства и мучаете его вместо того, чтобы оказать ему достойный прием».

Толпа расступилась, и купец, подъехав к съежившемуся от страха Маруфу, спешился и стал успокаивать его. Купца звали Али. Он привел башмачника к себе в дом и рассказал ему, как он сам выбрался из нищеты и стал богатым в этом странном городе Ихтияре. Купцы здесь, похоже, еще более доверчивы, чем остальные жители и готовы любому человеку поверить на слово. Так, например, бедняку они не станут помогать улучшить свою жизнь, так как полагают, что бедность предопределена человеку судьбой, но стоит кому-нибудь заявить, что он богат, как все они, нисколько не сомневаясь в его словах, тут же окружают его почетом, одаривают подарками и охотно дают в долг сколько угодно.

Узнав об этом, Али обошел нескольких богатейших купцов города, каждому из них объясняя, что он проезжий купец и что его караван еще не прибыл, поэтому он нуждается в деньгах. Собрав, таким образом, много денег, он пустил их в оборот, занимаясь торговлей на большом базаре, и вскоре не только рассчитался со всеми долгами, но и сделался богачом.

Али посоветовал так же поступить и Маруфу.

И вот, разодетый своим новым другом в великолепные одежды, Маруф стал обходить богатых купцов и занимать у них деньги. Но, в отличие от Али, он, будучи от природы человеком необыкновенной щедрости, тут же все деньги раздал нищим. Прошел месяц, его караван все не приходил, но Маруф и не думал заниматься торговлей.

Щедрость его увеличивалась с каждым днем, ибо богатые люди, видя, что он расходует все их деньги на милостыню, соперничали друг с другом в благотворительности, и каждый старался дать ему больше других. Они думали, что их деньги все равно возвратятся к ним, когда придет караван этого удивительного богача, и к тому же втайне надеялись разделить с ним небесное благословение, которое неотступно следует за щедростью. Но прошло еще немного времени, и купцов одолело беспокойство. Страшное сомнение закралось в их души. Посовещавшись, они явились к правителю города и рассказали ему о своих опасениях. Король тут же послал за Маруфом. Чтобы узнать истину, он захотел сам испытать его. У короля был редкий драгоценный камень, который он решил преподнести Маруфу в подарок и посмотреть, сумеет ли тот оценить его или нет. Если Маруф оценит подарок и тем покажет, что ему привычно иметь дело с сокровищами, тогда король, будучи весьма жадным человеком, намерен был отдать ему в жены свою дочь. Но если Маруф не оценит камень, то он подлинно мошенник, и тогда король заключит его в тюрьму.

Итак, Маруф был приведен во дворец. Ему поднесли драгоценный камень, и король промолвил: «Прими от нас это в дар, добрый Маруф, и скажи, почему ты не возвращаешь купцам их деньги?»

— Потому, что мой караван еще не прибыл, ваше величество, — ответил Маруф, — а этот драгоценный камень лучше оставьте себе. Он ничего не стоит в сравнении с теми бесценными сокровищами, которые везет мой караван.

При этих словах алчные надежды похитили ум короля, и он отпустил Маруфа. Купцам король велел передать, чтобы они успокоились и терпеливо ожидали прибытия каравана. То, что король услыхал от Маруфа, не давало ему покоя, и он окончательно решил отдать ему в жены свою дочь. Правда, главный визирь, как мог, отговаривал своего повелителя, доказывая ему, что Маруф явный лжец, но король, вспомнив, что визирь уже несколько лет сам домогается руки принцессы, увидел во всех его предостережениях только проявление ревности и потому не обращал на них никакого внимания. Маруф, когда ему сообщили, что король желает сделать его своим зятем, сказал визирю: «Передай его величеству, что до тех пор, пока не придет мой караван с бесценными сокровищами, я не смогу достойным образом устроить жизнь принцессы и поэтому прошу его позволения отложить свадьбу».

Монарх был в восторге от такого ответа, несомненно свидетельствующего о скромности и честности Маруфа. Он тут же раскрыл перед ним свою сокровищницу и предложил взять из нее все, что ему понадобится для того, чтобы достойно одарить принцессу и вести с нею жизнь, подобающую королевскому зятю.

В самом скором времени Маруф с принцессой отпраздновали свадьбу, богаче которой не видел свет. Жемчуга и золото пригоршнями рассыпались среди присутствующих; даже те, кто не попал на пир, но только слышал о нем, получили щедрые подарки. Это чудесное празднество длилось сорок дней и ночей, и его великолепие и пышность не поддаются описанию.

Когда Маруф, наконец, остался наедине со своей женой, он сказал ей: «Я уже так много взял у твоего отца, что меня мучает стыд». Ибо ему было совестно, и он хотел как-то оправдаться. Но она ему ответила: «Не беспокойся и не обременяй своего сердца; когда прибудет твой караван, все уладится».

Между тем визирь продолжал предостерегать короля и высказывать ему свои подозрения о Маруфе, так что, поддавшись, наконец, его уговорам, правитель попросил свою дочь вызвать как-нибудь Маруфа на откровенность и выведать всю правду о нем.

И вот однажды ночью, лежа с Маруфом в постели, принцесса ласками склонила его сердце к себе и попросила его открыть ей тайную причину столь долгого отсутствия каравана. Маруф как раз в этот день уверял своего друга Али, что он на самом деле владелец каравана бесценных сокровищ, но ей он решил сознаться.

— Нет у меня никакого каравана, — сказал он, — но хотя визирь прав, у него нет иных побуждений, кроме зависти. Твой отец тоже только из-за своей алчности сделал меня своим зятем. Но почему ты дала свое согласие на брак?

— Ты мой муж, и я никогда не опозорю тебя, — ответила принцесса. Возьми 50 тысяч золотых и поскорее уходи из нашей страны. Как только ты окажешься в безопасности, дай мне знать, и я тут же последую за тобой. А теперь не медля поспеши в путь и ни о чем не беспокойся, я сама все улажу.

Одевшись в одежду слуги, Маруф под покровом ночи вывел из конюшни своего коня и отправился в путь.

А принцесса Думия, когда король и визирь на следующее утро позвали ее к себе, сказала им так:

— Любимый батюшка и ты, драгоценный визирь, едва только я приступила с вопросами к своему мужу, как вдруг произошло весьма странное событие...

— Какое событие?! — воскликнули разом король и визирь.

— Десять мамлюков в великолепнейших одеждах подошли к окнам нашего дворца и, вызвав Маруфа, передали ему послание от начальника его каравана.

В этом послании начальник сообщил, что многочисленная банда атаковала караван и 50 стражников из пяти сотен погибли в этой схватке, бедуинам же удалось отбить двести верблюдов с ценными товарами.

— И что ответил Маруф?

— Он только сказал, что 200 вьюков и 50 жизней для него сущий пустяк.

И с этими словами он вскочил на коня и поскакал с мамлюками навстречу каравану, чтобы поскорее привести его сюда.

Таким образом принцесса думала выиграть время.

Маруф, между тем, несся что есть мочи на своем скакуне куда глаза глядят.

Спустя какое-то время он увидел в стороне от дороги крестьянина, который перепахивал свой клочок земли. Маруф осадил коня и приветствовал его. Крестьянин ответил на приветствие и по доброте душевной тут же сказал: «О великий слуга королевского величества, будь сегодня моим гостем. Я сейчас принесу немного еды, раздели ее со мной». С этими словами он поспешно удалился, а Маруф, весьма тронутый его добротой, решил продолжить работу крестьянина, пока он не вернется, в благодарность за его гостеприимство. Не успел он провести и одной борозды, как плуг наткнулся на камень. Маруф оттащил его в сторону и увидел ступени, ведущие в подземелье. Спустившись по ним вниз, он, к своему изумлению, очутился в огромном зале, полном сокровищ.

Случайно его взгляд упал на прозрачную хрустальную шкатулку, в которой лежало кольцо. Он достал кольцо и потер: в тот же миг перед ним возникло странное существо, громовым голосом воскливнувшее: «Я здесь, мой господин!»

Дух, явившийся на зов кольца, звался Отцом Счастья. Он был одним из могущественных повелителей джиннов. А сокровища принадлежали древнему королю Шаддаду, сыну Айда.

И вот теперь Отец Счастья стал слугой Маруфа. По приказу Маруфа все сокровища были подняты наверх и погружены на верблюдов и мулов, сотворенных волшебным могуществом джинна. Таким же чудесным образом были сотворены, но только уже другими джиннами, которые служили Отцу Счастья, дорогие ткани всех сортов, и караван был готов пуститься в путь.

К этому времени вернулся крестьянин, принесший ячменную похлебку с бобами. Увидев Маруфа среди такого богатства, он вообразил, что перед ним сам король, и повалился ему в ноги. Маруф щедро одарил его золотом и пообещал еще большую награду в будущем.

Итак, караван двинулся в путь. Джинны, принявшие обличье стражников, рабов и животных, были посланы вперед. А Маруф, желая почтить гостеприимство крестьянина, поел его бобов с ячменной похлебкой и поскакал вслед за караваном.

Когда процессия достигла королевского дворца, король несказанно обрадовался и стал упрекать визиря за то, что тот смел подозревать Маруфа в обмане. Принцесса же, услыхав о прибытии каравана с несметными сокровищами, не знала теперь, что и думать. В конце концов она решила, что Маруф испытывал ее верность. Али, друг Маруфа, полагал, что все это устроила принцесса, чтобы спасти жизнь и честь своего супруга.

Все купцы, дававшие Маруфу деньги в долг и удивлявшиеся его щедрости, были еще больше изумлены обилию золота, драгоценных камней и других подарков, которыми он стал осыпать бедных и нуждающихся. Только визирь никак не мог успокоиться.

— Ни один купец никогда еще не бросал так своих денег на ветер, — твердил он королю. И визирь решил во что бы то ни стало разузнать правду.

Однажды он пригласил Маруфа в сад и, услаждая его слух музыкой, стал угощать тонкими винами, то и дело подливая ему, пока тот совершенно не опьянел.

Поддавшись винным чарам, Маруф рассказал визирю всю свою историю, ничего не утаив. Визирь без труда снял с его пальца волшебное кольцо и, вызвав джинна, приказал ему отнести Маруфа в отдаленную пустыню и бросить его там. Джинн с готовностью схватил башмачника, ругая его за то, что он выболтал столь драгоценную тайну, и отнес его в Хидраутскую пустыню. Затем визирь приказал забросить туда же и короля, своего господина; сам же он теперь стал правителем и даже пытался обесчестить принцессу.

Но принцесса, когда он посетил ее, хитростью овладела кольцом и потерла его. Тут же перед ней появился джинн, готовый выполнять ее приказания. Она велела заковать визиря в цепи и доставить обратно во дворец Маруфа и ее отца. Как только это было выполнено джинном, вероломного визиря предали казни, и Маруф стал первым визирем. Теперь они зажили в счастье и согласии. После смерти короля Маруф унаследовал его трон. К этому времени принцесса родила ему сына. Кольцо теперь хранилось у нее. Но вскоре она тяжело заболела и, умирая, передала Маруфу кольцо, наказав ему бережно хранить его и заботиться об их сыне.

Прошло немного времени, и вот однажды, когда король Маруф спал в своей опочивальне, он почувствовал сквозь сон, как кто-то тянет его за руку. Проснувшись и открыв глаза, Маруф увидел перед собой безобразную женщину, в которой узнал свою первую жену Фатиму. Фатима рассказала ему свою историю: после его исчезновения она стала нищей и вынуждена была тяжелым трудом зарабатывать себе на жизнь. Фатима терпела бесконечные унижения и страдания. Однажды ночью она лежала в своей постели и плакала от отчаяния, не смыкая глаз, как вдруг к ней явился джинн, который рассказал ей обо всем, что произошло с ее мужем Маруфом после того, как он убежал от нее. Фатима стала просить джинна доставить ее в Ихтияр к Маруфу, и тогда, подхватив ее, он взвился в воздух и с изумительной быстротой перенес ее прямо к постели Маруфа. Теперь Фатима горько раскаивалась в своем прежнем поведении и умоляла Маруфа снова взять ее в жены. Он согласился, но предупредил ее, что теперь он король и обладатель волшебного кольца, которому служит великий джинн, Отец Счастья. Она смиренно поблагодарила его.

Итак, Фатима стала королевой и поселилась во дворце Маруфа, но она невзлюбила маленького принца, сына Маруфа.

Маруф имел обыкновение на ночь снимать с пальца кольцо. Фатима же, узнав об этом, однажды ночью прокралась в его спальню, выкрала кольцо и только собралась его потереть, чтобы вызвать джинна, как маленький принц, наблюдавший за ней, выхватил свой короткий меч и поразил ведьму насмерть. Так коварная Фатима нашла свою смерть на пороге величайшего могущества.

А Маруф разыскал того доброго пахаря, который невольно помог его спасению, и сделал его своим первым визирем. Затем он женился на его дочери и ничто более не омрачало их счастья и покоя.

Эта сказка, подобно другим дервишским сказаниям, входит в сборник «Тысяча и одна ночь». Она весьма отличается от большинства суфийских аллегорий, и ее невозможно найти в поэтической форме. Опять-таки, — и в этом состоит еще одно ее отличие от большинства суфийских литературных произведений, за исключением цикла о мулле Насреддине, — она иногда разыгрывается в чайханах как драма.

Сказка не несет в себе морали, привычной для людей Запада, но подчеркивает особые причинно-следственные отношения, являющиеся характерными для суфийских сказаний.