Кража в караван-сарае

Стоял когда-то в городе Алеппо богатый караван-сарай. Никогда он не пустовал, всегда в нем было полно народу, всегда хранилось в нем много товаров и всякого добра. А напротив, через улицу, стояла баня. Во дворе караван-сарая был вырыт глубокий колодец, из него брали воду. И вот нашелся в городе грабитель, который прорыл подземный ход, начинавшийся из печки в бане и выходивший прямо в этот колодец, как раз над самой водой.

Как-то глухой темной ночью, когда ворота караван-сарая были накрепко заперты, пробрался грабитель по этому ходу в колодец, вскарабкался из него наверх и дочиста ограбил тамошнюю лавку — унес и деньги, и товары. Затем вор снова влез в колодец и исчез.

Наутро раскрылось воровство, в городе поднялся шум, и народ стал сбегаться к караван-сараю. Собралась и городская стража и стала обсуждать, куда могли деться деньги и товары и кто мог их взять. Долго гадали и наконец пришли к общему мнению: грабители — это сам старик, хозяин караван-сарая, и его сыновья. Больше, мол, некому. Схватили бедняг и стали их пытать. И сколько ни клялись старик и его сыновья, сколько ни кричали, ни плакали, ни у кого они не вызвали сочувствия. А настоящий грабитель стоял тут же в толпе зевак. И подумал он: «А ведь это никак не назовешь мужеством — вот так стоять здесь, знать, что виноват ты, и смотреть, как мучают безвинных». Подумал он так, шагнул вперед и крикнул стражникам: «А ну, кончайте мучить этого старика и его сыновей! Они здесь ни при чем. Это дело моих рук!»

Стражники оторопели. Смотрят — стоит перед ними юноша, стройный и высокий, на голове высокая шапка из черного барашка, на поясе кинжал, одет, обут во все новое, добротное. Поразились они и говорят ему: «Ну уж коли сам признался, так говори: куда унес добро?» — «А оно здесь же, в караван-сарае, спрятано на дне колодца. Дайте мне веревку, я обвяжусь ею, спущусь в колодец, подниму все добро, а там — будь, что будет. Какой приговор мне вынесут, что падишах решит — тому и быть!»

Как сказал он это, в толпе стали раздаваться крики одобрения его мужеству и благородству. Стражники, не мешкая, принесли длинную веревку, юноша обвязался ею, другой конец веревки дал стражникам, спустился в колодец, быстро обрезал веревку и ... был таков. Удрал он через подземный ход — только его и видели. Ждали стражники, ждали — ни знака, ни голоса никто не подает. Когда совсем вышли из терпения, спустили еще кого-то в колодец. Когда подняли его назад, он рассказал, что у самой воды есть подземный ход и ведет он в баню. Все только рты пораскрывали от удивления: «Вот это — ловкий парень, ничего не скажешь! И сам ушел, и добро унес, и безвинных спас!»