Киты Ивановой ночи

Было когда-то у нескольких семейств, живших на Ривьер-Уэлль особое право: только им дозволено было охотиться на белых китов в Пуэнт-оз-Ориньо. Не нравилось это, понятно, прочим жителям тех мест, да только ничего не могли они поделать; так оно было заведено — так всё и шло, десятилетие за десятилетием. Богатели семьи китобоев, всё зажиточней от поколения к поколению делались. И вот, было дело, надумали рыбаки на Иванову ночь гулянку устроить— уж больно была хороша в ту пору добыча, добрую сотню китов поймали; созвали, стало быть, на 24-е июня родных из соседних приходов — а праздник решили устроить прямо на берегу Святого Лаврентия. Ну и стали туда, значит, с шести вечера начиная, лодки подходить, одна за другою, а на них — гуляки лихие; здорово собрались повеселиться. И ночь напролёт полыхали на берегу огни, да вино лилось рекою, да скрипки, как бешеные, визжали — да пары под музыку кружились.

А перед этим здорово везло рыбакам, всю промысловую пору шла им удача, никогда такого раньше не было, — вот и решили они отпраздновать счастье своё, до самого утра пировать думали. Только, нежданное дело, музыка сделалась странной какой-то, музыканты с инструментами своими бьются, а те их вроде и не слушаются. Да ещё от воды туман подыматься стал, заволокло всё вокруг — и из облаков, что пониже, показались тут вдруг руки огромные. Вытянулись они — да к рыбакам, будто поймать хотят.

Перепугались рыболовы, к домашним кинулись, кто где там на берегу был, собрали своих всех быстро — и со всех ног с семьями к лодкам. Прыгают в них, гребут-стараются, лишь бы скорей от места гулянки подальше оказаться. А руки-то огромные — за ними, над водою тянутся, потопить лодки хотят. Совсем тут струхнули гуляки, которые в лодках сидели, скорее к берегу правят; выскочили — и давай Бог ноги! К домам бегут, что поближе: там, думают, укроемся. А в это время поднялась вдруг — прямо на глади водной — волна громадная; поднялась — и к берегу. Слизнула кости китовые, мясо, которое оставалось, — и с шумом, с грохотом страшным взметнула всё это к небу. И выплыла оттуда добрая сотня белых китов; глаза пламенем полыхают, а на спинах — злобная нежить, бесенята с хлыстами в лапах. Мчат нечистые на китах, гонят обратно их в море.