Пингвин и мы

Глава первая

ПИСЬМО

«Здравствуй, Ваня, дорогой мой друг!

Шлёт привет тебе из Антарктиды пингвин Михильсон. Пишу и мысленно лью слезы! В этот раз я не смогу приехать к тебе в гости на твои зимние каникулы. В этот раз у меня нет денег на билеты, потому что все свои деньги я потратил на приобретение бананов для моей племянницы. Ты еще не знаешь! У моей сестры Алёны родилась дочь! Она родилась и сразу сказала: «Хочу бананы!» Откуда она узнала о бананах, нам неизвестно, но купить пришлось (не каждый же день рождаются племянницы).

И вот я совсем без денег! И рыдаю уже не мысленно, а взаправду! Ваня, ты должен меня понять и простить!

Погода у нас хорошая. Вот.

Твой Михильсон-Залётный»

Я дочитал письмо и чуть не расплакался. Мой друг, который уже несколько лет приезжает ко мне в гости каждую зиму, в этот раз не приедет!

Я пошёл к папе и дал ему письмо. Папа прочел и сказал:

– Да-а…

Понятно. Папе трудно говорить, ведь он, как и я, и моя мама, очень любит пингвина.

– Ну… кгхм, – папа прокашлялся. – Ну, ты не расстраивайся!.. Что-нибудь придумаем!

Не расстраивайся! Легко сказать! Я ждал друга с таким нетерпением!

Настроение мое, конечно, упало и с грохотом разбилось. Осколки разлетелись по всему дому. Ничего не оставалось делать, как лечь на диван и смотреть в потолок.

Так я пролежал целый день, пытаясь поднять настроение, но всех осколков было уже не собрать! Когда в комнате потемнело и в окно стали видны звёзды и луна, я всё-таки уснул… Папа что-нибудь придумает…

Глава вторая

ПАПА МЕНЯ РАДУЕТ. ВСТРЕЧА.

Утром, во время завтрака, папа сказал:

– Вот что, Ваня, я всю ночь не спал. Думал. И решил, что мы можем отправить тебя на каникулы в Антарктиду. Не всё ж Михильсону сюда ездить, деньги тратить! Поговори с Кочерябовым, может, он составит тебе компанию.

Я так обрадовался, что и сказать-то ничего не смог, просто закричал, что есть силы. Папа зажал ладонями уши, а когда увидел, что я закрыл рот, произнёс:

– Звони Кочерябову.

Сашка Кочерябов – мой друг и одноклассник. Он хороший парень, он тоже любит пингвина. Вообще-то с большей радостью он бы поехал в Америку! Он всё время читает книжки про индейцев, но и в Антарктиду съездить наверняка не откажется.

Я позвонил ему и всё рассказал: и про письмо, и про то, что придумал папа. Сашка сказал, что согласен и сейчас же пойдет собираться. Я тоже пошёл собирать всё необходимое для поездки. Вечером мама принесла два детских билета до Антарктиды. Мама не хотела, чтобы я ехал один, но папа её убедил. Он сказал, что парень я уже большой, и еду я не один, а с Кочерябовым. А там мы попадем в хорошие руки, то есть в крылья, то есть к Михильсону!

Мама всё равно переживала. Чтобы скрыть свое волнение, она пошла на кухню и стала печь разные сладкие штучки нам с Кочерябовым в дорогу.

Когда я проснулся на следующий день, то увидел, что штучек у меня целых две сумки. А когда я встретился с Кочерябовым, то выяснилось, что и его мама так за него переживала, что напекла ему целый рюкзак разных пирожных и пирогов.

В аэропорту мы попрощались с родителями и, когда объявили посадку, сели в самолёт. Кроме нас в самолёте летела научная экспедиция из семи человек. Больше лететь в Антарктиду желающих не нашлось.

Всю дорогу мы глядели в окошки и ели то, что нам напекли. А в Африке, на мысе Доброй Надежды, мы пересели на вертолёт, потому что самолёт не может приземлиться в стране вечных льдов: он будет скользить по льду, пока не проскользит всю Антарктиду и не свалится в океан. А вертолёт спокойненько себе сядет на какой-нибудь ледышке – и всё. Он ведь с вертикальным взлётом! И посадкой.

Так он и сделал. Когда мы вышли из вертолёта (Кочерябов тут же упал), нас встретил Михильсон. Он радовался до слёз. Я тоже всплакнул, а Кочерябов упал снова!

Глава третья

САШКИНА СУЩНОСТЬ

Михильсон жил в небольшой ледяной юрте – так у них там дома называются. Рядом с юртой находился парник, в котором трудолюбивый пингвин выращивал помидоры и хранил целую тонну бананов.

Внутри юрты было тесно, но уютно. Втроём жить можно. Как говорится, в тесноте, да не в обиде!

На столе уже стояли три порции мороженого и три больших помидора. Мороженое мы с Кочерябовым съели с удовольствием, а помидоры съели из вежливости.

– Да-а, – сказал Кочерябов, – вкусный обед! Да-а. А бананы где?

Меня аж перекосило от такой наглости – я ж ему давал письмо читать! А он такое говорит!

Михильсон смутился и тихо сказал:

– Ребята, вы меня извините, бананы я купил для племянницы. Но, если вы хотите…

– Да что ты, Михильсон! – как можно жизнерадостней сказал я. – Сашка шутит! Скажи, Сашка?!

– Да… я, это… ну, да, я пошутил!

– Вот видишь!

– Угу, – ответил пингвин, стараясь улыбнуться. Он не очень поверил, что это была шутка. Я ткнул Сашку кулаком в плечо.

После обеда мы решили поспать до утра – очень устали с дороги. Михильсон ушёл в парник, и мы с Сашкой остались вдвоем. Я сказал:

– Ну ты, Сашка, и дурак!

– Это почему?

– Потому что культуры у тебя – ноль! Сказать такое!

– Какое «такое»?

– Я бы тебя вообще кормить после этого перестал!

– Да в чём дело-то?

– А в том! С чего это пингвин должен тебя бананами кормить? Он на них все деньги потратил, чтобы родную племянницу порадовать, а тут приезжает какой-то Кочерябов и говорит: дай бананов!

– Ну и что?

– Ничего-то ты, Сашенька, не понимаешь! Видно, что-то твои родители упустили в твоём воспитании!

– Ничего они не упустили, – обиделся Сашка. – Уж и пошутить нельзя.

– За такими шутками, Саша, вся твоя сущность гнилая видна!

– Это почему же она гнилая?

– Потому что ты жмот! И нахал! И я это в тебе давно заметил! Вот!

Сашка ничего не ответил. Я понял, что он раскаивается. И тогда я сказал примирительно:

– Ладно, не дуйся. Вообще-то ты хороший парень, но иногда не очень.

– Я не хотел его обидеть, – выдавил Кочерябов.

– Я знаю, – ответил я и подумал, что не очень хорошо мы начали свои каникулы в Антарктиде.

Размышление к третьей главе

Очень плохо, что рассказывать про Сашкину сущность приходится в самом начале этой истории! Это так портит настроение! Он мог бы потерпеть и раскрыть её немного позднее, хотя бы в главе седьмой!

Глава четвертая

жиги-жиги

Утром, когда мы проснулись, Сашка сразу пошёл открывать дверь, чтобы немного проветрить юрту. Свежий воздух – это очень полезно!

Открыв дверь, Сашка увидел маленького пингвина, который тут же крикнул:

– Давай бананы!

От неожиданности мой друг негостеприимно закрыл дверь перед самым клювом пингвина.

Вы бы видели Сашкино лицо в этот момент! Я чуть не умер со смеху! Но он скоро опомнился и снова открыл дверь. Пингвин зашёл в юрту как хозяин.

– А, это… ты кто? – спросил Сашка.

– Да, – подтвердил я законный Сашкин вопрос.

– Я Жиги-Жиги! – сказал пингвин так, будто все знают, кто это.

– А-а-а, – протянул Сашка.

– Да, – добавил я, потому что не знал, что сказать.

– Давайте бананы!

И тут до меня дошло! Меня словно ошпарило – ведь это никакой не пингвин! Это же пингвиниха! Та самая племянница Михильсона, о которой он писал в своём письме и на которую потратил все свои деньги!

Я сказал:

– Ты, значит, племянница Михильсона.

– Ага.

– И хочешь бананов.

– Ага.

– Мда, – сказал Кочерябов. Не всякий на его месте и «мда» сказать сумел бы!

– Михильсона пока что-то не видно, а без его разрешения мы тебе дать бананы не можем.

– Мда, – сказала теперь Жиги-Жиги. – Что же делать?

– Съешь пока мороженого. Кочерябов дарит тебе свою порцию. Он настоящий друг!

– Спасибо!

– Минуточку, – взволнованно сказал Сашка, – Ваня ошибается! Он хотел предложить свою порцию!

– Чего это? – поинтересовался я.

– А того это! Это ты настоящий друг!

– А ты, значит, не настоящий, да?

– Я тоже настоящий, но не так!

– А как?

– Да не так – и всё тут!..

– Спасибо, ребята! Мороженое было очень вкусным!

Мы посмотрели на Жиги-Жиги. Она стояла у стола и вытирала губы, то есть клюв. Мороженого на столе не было.

– Что же ещё?

– В каком смысле? – не поняли мы с Сашкой.

– Ну, пока дяди Михильсона не будет, что вы ещё мне предложите?

– Хочешь, в шахматы сыграем? – нашёлся Кочерябов.

– А это кушать можно? – спросила племянница Михильсона. А я подумал, что у Кочерябова появился достойный соперник по поеданию пищи. Сашка страшный любитель всяческой еды, ну, а Жиги-Жиги, видно, любитель пострашнее!

А ещё я подумал, что нужно срочно найти Михильсона, пока его племянница не съела нас вместе с шахматами. И я выскочил из юрты и отправился на его поиски.

Глава пятая

МОИ ПОИСКИ УВЕНЧАЛИСЬ УСПЕХОМ

Я и десяти шагов не успел сделать, как повстречал пингвина. Он нёс три банана.

– А мы тебя уж заждались, – язвительно сказал я.

– Что – ОНА уже в юрте? – ужаснулся Михильсон.

– В юрте, в юрте, – ответил я и кинулся вслед за ним в юрту.

Глава шестая

«ОБЪЕКТ»

Прошло несколько дней. В юрте тепло и уютно. За юртой – лед. Кочерябов так сдружился с Жиги-Жиги, что их теперь водой не разлить и огнем не расплавить. Они, конечно, бойцы! Они кушают за десятерых! Вы не поверите, но я стал прятать от них свои порции мороженого, потому что глазом моргнуть не успеешь, а эти двое уже облизываются и животы свои упругие поглаживают.

Казалось бы, мороженое – тьфу! Чего его жалеть? Но. Но, во-первых, другого из пищи (кроме помидоров) здесь ничего нет, а во-вторых, мороженое-то здесь НАСТОЯЩЕЕ! Вкуснющее! Да что там говорить!

Одно хорошо – не ссоримся мы из-за мороженого! Мороженое – хорошо, дружба – лучше! Вчетвером (я, Михильсон, Кочерябов и Жиги-Жиги) мы весело проводим время.

И вот идем мы проводить время к самим берегам Антарктиды. Посмотреть на океан, задуматься о чём-либо высоком, ну и ещё чего.

Подошли к берегу. Глядим. Но не успел я задуматься, как:

– Айсберг!

– Айсберг мороженого!

Недалеко от берега (видно только что отломился) плывёт айсберг. Весь он покрыт и утыкан различным мороженым. Я вам скажу: это – зрелище!

Вдруг: плюх! Жиги-Жиги плывёт к айсбергу. Плюх! Михильсон нырнул спасать Жиги-Жиги. Я аж рот открыл, переживаю! А Кочерябов орёт не своим голосом:

– Давай, Жиги! Еще чуть-чуть!.. Давай!..

Жиги-Жиги толкает перед собой айсберг, Михильсон поддерживает Жиги-Жиги и толкает айсберг одновременно. Глыба с мороженым стремительно приближается к берегу. Кочерябов стал синим от напряжения и счастья.

И вот! Стыковка! Ура! Айсберг крепко примёрз к Антарктиде, и Кочерябов первым делом отхватил порцию мороженого. Жиги-Жиги шла к нам тоже с мороженым, даже Михильсон не удержался и взял порцию. Ну, а я не суперчеловек, да, я тоже отломил себе сто грамм.

Мы улыбались друг другу и поедали мороженое с большим удовольствием, а вокруг нас был вековой лед Антарктиды да этот холодный океан. Вот это каникулы!

Мы кушали мороженое и не заметили, что нас стало на семь человек больше! Рядом с нами оказались учёные из экспедиции, с которыми мы летели из Киева. На их лицах были такие же счастливые улыбки, как и на наших. И учёные ели мороженое с не меньшим удовольствием, чем мы. Но…

– Минуточку! – сказал Кочерябов. – Вы это чего? По какому праву? Это мы, рискуя жизнью, выловили айсберг!

– Спасибо вам! – продолжали улыбаться ученые.

– Что значит «спасибо»?

– А то, что мы вам очень благодарны за ваш героический поступок! Мы уж, было, подумали, что упустили объект, а тут вы.

– Да уж, мы такое не упустим! Ну и что?

– А то, что мы ж, так сказать, не успели посадить в него, – учёный без бороды (остальные были бородатые) показал на айсберг, – сопровождающего. А без сопровождающего куда? В неизвестность! Да-да, в неизвестность! А у нас опыты!

– Что-то я ничего не пойму, – сказал я.

– А переживать не надо! Мы вас в награду, так сказать, приглашаем к нам на экскурсию! На огонек, так сказать. А айсберг, а-а-а, забирайте на здоровье!

– Спасибо, – сказали мы в четыре голоса.

– Значит, договорились? Завтра утром мы вас ждём у сигнального флажка. До встречи!

– Ага, – опять в четыре голоса сказали мы, отломили ещё по триста грамм мороженого и пошли в юрту дожидаться утра.

Глава седьмая

ЭКСКУРСИЯ

Антарктида – это такое здоровенное поле (ну и холмы, конечно, разные есть). Здо-ро-вен-ное поле! Белое. Такой большой кусок сала без прожилок. Ну, а если на этом куске что-нибудь чернеет, то это наверняка какой-нибудь пингвин, слоняющийся без дела. Или по делу. А если что-нибудь краснеет, то это – сигнальный флажок учёных из экспедиции, которые пообещали нам экскурсию.

У флажка ещё чернел вчерашний безбородый учёный. Когда мы подошли ближе, то увидели на его лице улыбку до ушей.

– Приветствую вас, дорогие друзья! – выкрикнул он. – Кстати, мы вчера не представились друг другу. Меня зовут Ираклий Савельевич Дашковский.

Мы по очереди назвали свои имена.

– Вообще-то обычно я с бородой, но у нас здесь все бородатые, а я, так сказать, как начальник сбрил всё богатство. Чтоб немного отличаться.

– А без бороды холоднее? – спросил Кочерябов.

– Да. Но я уже привык… Но что же мы стоим? Спускайтесь, дорогие гости, спускайтесь!

Сперва я и не понял, куда спускаться-то? Кругом лед. Но когда Ираклий Савельевич подтолкнул Михильсона и Жиги-Жиги, и они стали исчезать, я догадался, что лестница тоже изо льда и поэтому сливается с остальными глыбами.

Спускались мы около семи с половиной минут (я засёк время). В это время безбородый Дашковский объяснял нам, что к чему.

– Мы трудимся над очень серьёзным и полезным проектом. Работа наша секретная, поэтому мы работаем под толстым слоем льда! Но вам, в виде исключения и за особые заслуги, так сказать, за спасение утопающего, мы решили показать наш труд. А суть проекта заключается в том, что мы готовим грузовой айсберг, наполняем НАСТОЯЩИМ мороженым и с одним сопровождающим отправляем в северные страны. По океану, разумеется. Антарктида – это большой кусок мороженого! И наша задача – поделиться этим мороженым с детьми всех континентов! Когда айсберг попадает на место, у детей появляется возможность попробовать истинное мороженое, а не слабые подделки, которыми вас пичкают в Киеве.

– Что-то я ни разу не ел «истинное» мороженое ни в Киеве, ни в Одессе, ни в Жмеринке, – возмутился Кочерябов.

– А это потому, – с грустью ответил наш экскурсовод, – что пока ещё ни один айсберг не уплыл дальше экватора. В основном все айсберги тают в его границах…

Тем временем мы спустились в помещение, где люди в белых шубах занимались разными делами: кто таскал мороженое, кто крутил разные штучки на всяких приборах. Многие просто бегали по залу, но на самом деле у них, наверное, были какие-то поручения.

Мы ходили от аппарата к аппарату, от агрегата к агрегату.

– Ни один айсберг, – говорил учёный, – не плавает по океану просто так! Айсберг как природное явление не существует! Все эти глыбы – это наши посылки. Когда-нибудь мы сделаем такие айсберги, которые будут не только везти мороженое на материки, но и возвращаться назад с другим грузом! Скажем, с бананами!

При слове «бананы» Жиги-Жиги оживилась, и глаза её заблестели.

– А там, наверху, видите? Отопительная батарея вместо люстры, видите?

– Да, – ответили мы. К потолку была прикреплена огромная зелёная батарея.

– Эта батарея находится прямо под парником уважаемого Михильсона! Мы её туда специально, так сказать, присобачили, чтобы ваши помидоры, – безбородый обернулся к Михильсону, – росли с большей уверенностью в своём будущем!

– Спасибо вам! – растроганно проговорил Михильсон и достал из кармана большой помидор. – Это вам!

– Благодарю!.. Вообще работа у нас интересная, дел, так сказать, по самое горло. Но вы не стесняйтесь, заходите к нам. Мы вам всегда рады!

Мы и не заметили, как снова поднялись на поверхность!

– Одно плохо! Из-за нашей секретности к нам никогда не приезжают эстрадные исполнители и рок-группы. Вы же знаете: по телевизору совсем не тот эффект.

Уж я-то знал точно! Ведь мой папа – музыкант. Я сказал:

– Ну, не переживайте, пожалуйста! Мы что-нибудь придумаем!

– Будем только рады! До свидания!

Мы тоже сказали «до свидания» и пошли в юрту делиться впечатлениями.

Глава восьмая

СЕМЕЙНОЕ КАЧЕСТВО

Мы сидели у негреющего электрического камина (чтоб не растопить Антарктиду!) и обсуждали экскурсию.

И вот поднимается со своего места Жиги-Жиги и говорит:

– А сейчас я прочту вам стихотворение собственного сочинения! Оно называется «Про льдинку»!

И стала читать:

Мы смотрели через льдинку.

Через льдинку на Луну.

Льдинка выпала из крыльев,

Как теперь её найти?

С фонарем её искали –

Не нашли.

Вот и всё стихотворение

Моё!

Кочерябов встал, обнял Жиги-Жиги и сказал:

– Это у вас семейное качество.

Кочерябов имел в виду поэзию. Михильсон уже давно сочиняет стихи, у него очень хорошо получается. Три месяца назад у него даже вышла книжка стихов под названием «Он любит».

А теперь и его племянница выдала нам такое!

Я, конечно, сказал:

– Здорово!

А Михильсон предложил:

– Давайте для учёных устроим поэтический вечер!

Целый вечер слушать стихи?! Ну, уж нет! Я хотел уже сказать это вслух, но тут меня осенило:

– Давайте лучше организуем музыкальный ансамбль и устроим настоящий концерт!

У меня тоже есть семейное качество – музыка!

– Ура! – крикнули все.

Решили, что Кочерябов будет стучать на барабане (вместо барабана установим круглую льдину). Я буду играть на расчёске, как на губной гармошке. Михильсон будет хлопать крыльями и танцевать. А Жиги-Жиги петь и притоптывать.

Глава девятая

«ТОЛЬКО ОДИН КОНЦЕРТ!»

Наш ансамбль мы назвали «Папа и мама не имеют ничего против». Это название придумал Кочерябов. Его родители ничего не знали про нашу затею, поэтому, наверняка, ничего против и не имели.

Концерт у ученых удался на славу! Все так хлопали, что звон в ушах стоял после этого ещё час. А главный учёный Дашковский подарил нам странную книгу. Там было полно географических карт, на которых были прорисованы какие-то линии. Линии всё портили. Мы посчитали, что нам подарили неудачную книгу, но вслух, конечно, этого не сказали.

Хранение книги мы поручили Михильсону. И он всюду с ней таскался. Мы даже стали жалеть о данном поручении.

На следующий день после концерта на адрес Михильсона пришла телеграмма. Она была от моего папы. Папа сообщал нам, что его группа «Птицы идут только лесом» завтра выступает на главной концертной площадке Антарктиды «Ледяное поле». Папа просил, чтобы мы нашли какой-нибудь местный ансамбль для разогрева. Так делают все известные музыканты: перед своим концертом они выпускают неизвестных исполнителей, чтобы публика начала танцевать. Тогда знаменитости выходят к разгоряченной публике, и всё идет нормально.

Мы все обрадовались папиной телеграмме. Особенно я. Честно сказать, я уже соскучился по папе и маме.

А ансамбль для разогрева мы искать не стали. Мы решили, что выступим сами!

Всюду на лёд были наклеены афиши:

СПЕШИТЕ!

ТОЛЬКО ОДИН КОНЦЕРТ!

АНСАМБЛИ

«ПАПА И МАМА НЕ ИМЕЮТ НИЧЕГО ПРОТИВ»

и «ПТИЦЫ ИДУТ ТОЛЬКО ЛЕСОМ»!

Когда папа приехал, он был удивлён, что разогревать публику будем МЫ. Но когда он послушал нас, то сказал, что мы очень даже ничего. Ха! Да мы лучше, чем «очень даже ничего»! Мы «ого-го» и «будь здоров»!

И вот наступил час грандиозного концерта. На «Ледяном поле» собралось столько пингвинов, что в глазах потемнело! Учёные на концерт, конечно, не пришли. Они же очень секретные.

Ведущий объявил наш выход. Мы сперва волновались, но пингвины так захлопали в крылья, что мы позабыли о всяком волнении.

В нашем репертуаре были песни в основном на зимнюю тематику: «Лёд и ветер», «Юля скользит по льду», «Антарктический блюз» и другие.

Хлопанье крыльев перешло в такой гул, что нас было уже просто не слышно. Публика разогрелась!

Папин ансамбль вихрем вылетел на сцену. Прозвучала первая песня и… хлопанье прекратилось! Папа сочиняет очень хорошие песни. Очень. Но все они про весну, лето и осень. А такие произведения народу Антарктиды непонятны.

Я переживал за папу. Но Жиги-Жиги сказала:

– Нужно выручать ансамбль Ваниного папы! – и выскочила на сцену. За ней выскочили и мы.

Увидев на сцене нас, пингвины запрыгали и снова захлопали в крылья. А мы заплясали под музыку папиной группы и стали подпевать.

Это был НАСТОЯЩИЙ КОНЦЕРТ!

Я, Михильсон, Кочерябов и Жиги-Жиги взялись за руки и начали прыгать, как на уроке физкультуры! А лёд под нами дал трещину, и… мы вчетвером провалились в глубоченный колодец!

Глава десятая

ДОМА

Мы скользили, скользили, скользили. Казалось, конца не будет этому скольжению. Эх, такие бы ледяные горки в Киев!

Но вот, наконец, мы остановились. Перед нами было два туннеля. И всё. Что делать?

Кочерябов, например, заплакал. А мы посмотрели на Кочерябова и заплакали тоже.

Михильсон поднял крылья, чтобы утереть слёзы. Из-под его левого крыла выпала книга, подаренная нам учеными. От нечего делать мы стали её просматривать. Сплошные карты! Сплошные схемы! Вот Киев, от него идет полоса к самой Антарктиде. Вот крупная карта Антарктиды, она вся расчерчена линиями, какими-то ходами…

Ходы! Вот оно! Я закричал:

– Эти линии – это же подземные ходы! Это же туннели! Ура!

– Ура!!! – поддержали меня друзья.

– Давайте, – сказал Михильсон, – отыщем на карте то место, где мы провалились. Тогда мы сможем проследить, куда ведут эти два туннеля!

Мы нашли на карте «Ледовое поле» и линию под ним. Потом мы нашли, где эта линия раздваивается. Сперва мы посмотрели, куда ведёт правая линия. Она привела в Австралию. Мы решили, что в Австралии нам делать нечего.

Теперь мы посмотрели, куда ведёт левая линия. Левая линия – о, чудо! – вела прямо в Киев!

Такое совпадение даже в сказках не часто встретишь!

Мы настроились серьёзно и вошли в левый туннель. На картах этот туннель в длину был сантиметров десять. Взаправду он был, конечно, гораздо длиннее.

Часа через три туннель очень сузился, и нам пришлось пробираться дальше ползком. Первым полз я.

Мы проползли так ещё около часа, и я столкнулся… с замороженной курицей! За курицей был тупик. Я сильно испугался и толкнул курицу вперед. Курица стукнулась о стенку тупика, и стенка поддалась! Образовалось прямоугольное отверстие! Я подполз ближе и увидел, что это выход в какое-то помещение. Вот стол и стулья. Вот шкафчик и газовая плита. Всё это мне что-то ужасно напоминало! А когда в помещение вошла моя мама, я с радостным криком вывалился из… холодильника! Да-да, туннель привел нас в холодильник, который стоит в нашей кухне, в нашей родной киевской кухне!

Мама сперва очень испугалась, но когда следом за мной из холодильника появился Михильсон, она радостно сказала:

– А я уж и не надеялась, что ты, Михильсон, приедешь к нам этой зимой!

Появились Кочерябов и Жиги-Жиги.

– Знакомьтесь! Это моя племянница Жиги-Жиги, – сказал Михильсон.

– Очень приятно! Вы появились очень вовремя, я как раз испекла яблочный пирог.

Мы довольные уселись за стол и стали глотать пирог, не прожёвывая (просто мы очень проголодались!). Когда пили кофе, Кочерябов сказал:

– Так вот чем, оказывается, занимаются наши учёные! Они ведут холод в холодильники всего мира! Вот их ОСНОВНАЯ работа!

Я согласно кивнул, а Жиги-Жиги добавила:

– А я думаю, что основная работа у них – мороженое! А холод – это так, просто…

«А ещё, – подумал я, – туннели сокращают расстояние».

* * *

Михильсон и Жиги-Жиги погостили у нас только один день. Михильсон очень волновался за свой парник, поэтому они, как только отдохнули, влезли в холодильник и исчезли.

А ещё через день прибыл папа со своим ансамблем. Они добрались вплавь. Во время концерта, когда мы провалились, сцена, на которой остались папа и его друзья, откололась от Антарктиды и поплыла.

Это был первый айсберг, который не растаял на экваторе! И это был первый айсберг, который по Днепру доплыл до Киева! Это было великолепно! И это была отличная СЕНСАЦИЯ!

А про туннели мы никому не рассказали! Это секрет.

Конец

ВТОРОЙ ЧАСТИ

No comments yet. You should be kind and add one!

Allowed HTML tags: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

By submitting a comment you grant Страна Сказок a perpetual license to reproduce your words and name/web site in attribution. Inappropriate and irrelevant comments will be removed at an admin’s discretion. Your email is used for verification purposes only, it will never be shared.