Сосновая шишка

Светлый вечер в осеннем лесу.

Затрещала и смолкла неизвестная птица. Заяц выбежал к ручью, сел и стал слушать, как журчит вода.

 — Вода, вода, куда ты бежишь? — спросил Заяц.

 — С камушка на камушек по камушкам бегу! «По камушкам. Хорошо ей! — подумал Заяц. — Вот бы мне так!»

Пришел Муравей.

 — Ты что бродишь? — спросил Заяц. — Скоро зима, а ты по лесу шатаешься?

 — Надо, — сказал Муравей. Зачерпнул ведерком воды и пошел.

 — Стой! Давай поговорим, — сказал Заяц. Муравей остановился:

 — О чем?

 — О чем хочешь.

 — Некогда мне разговаривать, — сказал Муравей. — Воду надо нести. — И ушел.

 — Вот жизнь! — вздохнул Заяц. — Муравьи по воду ходить стали, поговорить не с кем. Раньше хоть какой-никакой гриб попадется, с ним потолкуешь. А теперь и грибы куда-то попрятались.

 — А ты со мной поговори, — сказала Сосновая Шишка. Она лежала рядышком у ручья.

— Я — старая, много всего видала.

 — Что же ты видела? — спросил Заяц.

 — Небо, — сказала Шишка.

 — Кто ж его не видел? Вот оно!

 — Не-ет, я там была, высоко, — вздохнула Шишка.

— Меня Ветер любил.

Прилетит, бывало: «Здравствуй, Шишка!» — «Здравствуй, говорю, где пропадал?»

— «К морю летал, корабли двигал». Во как! А ты чего скучный такой?

 — Не знаю, — сказал Заяц.

 — Эх, жизнь была! Утречком проснешься — весь лес в тени, а у нас уже солнышко! Солнышко пригреет.

Ветер прилетит — шумим-веселимся!.. А ночью — звезды. Так в глаза и глядят. Я любила одну.

Зеленая такая, ласковая. Только покажется, а уж Ветерок мой тут как тут. «Полетим, говорит, к звезде, Шишка!» — «Так далеко же!» — «Это нам нипочем!» Возьмет в объятья и понесет.

 — Хорошо говоришь, бабушка, — вздохнул Заяц.

 — Жили хорошо, Заяц. А что слова? Сам-то чего скучный, молодой вить?

 — А где ж он теперь, Ветер?

 — Летает. Ветер, он всегда молодой. А я, вишь, старая, упала. Кому нужна?

 — Грустно тебе, бабушка?

 — Не-е, Заяц. Лежу, на небо гляжу, водичку слушаю, звездочку зеленую увижу — Ветер вспоминаю.